Нефтяная удавка (журнал "Финанс", №14 (249) 7 -13 апреля 2008)

Дмитрий Александров

Высокое налогообложение стало бичом российских нефтяников, однако появился свет в конце тоннеля: снижение НДПИ утверждено, а изменение экспортных пошлин – очень вероятно.

Нефтегазовая отрасль, как ни странно это звучит, перестала быть сверхприбыльным делом. Во второй половине 2006 года на рынке нефти началось масштабное нисходящее движение, причины которого были разные, но последствие для российских компаний одно: резкое падение выручки. При этом налоговая нагрузка… существенно возросла! В итоге чистая прибыль компаний по итогам 4-го квартала была минимальной. В начале 2007 года ситуация не улучшилась. Именно эти два квартала испортили финансовую отчетность нефтяных компаний и подорвали доверие инвесторов к сектору.

Виной тому стала действующая в нефтянке фискальная система: налог зависит от цен, которых на рынке уже нет. Например, когда рассчитывается ставка экспортной пошлины на февраль–март, используется средняя цена нефти Urals за ноябрь–декабрь. Это и есть печально известные «ножницы Кудрина». Когда нефть падает, выручка снижается гораздо быстрее, чем налоговая нагрузка, а на растущем рынке вместе с выручкой увеличиваются и сопутствующие затраты – на услуги нефтесервиса, закупку материалов для буровых работ, транспортировку и переработку.

Страшные буквы. Налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ) на газ странным образом в разы ниже по сравнению со своим нефтяным аналогом. Правда, рассчитывается более логично, чем пошлины, но таит подводные камни. Формула выглядит так: фиксированная ставка в 419 рублей умножается на два коэффициента. Первый зависит от средней стоимости нефти в данном месяце и курса доллара к рублю. Второй определяется исходя из длительности эксплуатации участка недр и количества извлеченной оттуда ранее нефти. Получается сумма, которую компания обязана уплатить с каждой добытой тонны. Фокус опять-таки в том, что добыта нефть в одном периоде, а продана – уже в другом. НДПИ составляет примерно 90% всех налогов (не считая налога на прибыль), уплачиваемых вертикально-интегрированными нефтяными компаниями (ВИНК) в казну. Пока от уплаты налога освобождены первые $9 стоимости каждого барреля, но Минфин предлагает освободить $15. Чистая рентабельность от такого нововведения в среднем по отрасли вырастет на 1 процентный пункт. Вроде бы немного, но это позволит нефтяникам сэкономить не один миллиард долларов, за счет чего увеличить инвестиции.

Неглубокая политика. Государство стимулирует лишь первичную переработку нефти, тормозя развитие глубокой переработки и базового органического синтеза. В России действуют три пошлины – на нефть, светлые и темные нефтепродукты. Первая – самая высокая и считается по замысловатой формуле, пришедшей из тех времен, когда баррель нефти стоил $25, а полная себестоимость добычи была гораздо меньше, чем сейчас. Если принять пошлину на нефть за единицу, то аналогичная нагрузка на светлые нефтепродукты составит 75%, а на темные – 39%. С одной стороны – разумно. Экспортировать нефть при высоких экспортных сборах невыгодно, значит логичнее перерабатывать ее здесь. А раз светлые нефтепродукты стоят дороже темных, то и платить за их вывоз надо больше.

Но логика действовала бы при наличии в стране развитой переработки нефти. Но нам достались НПЗ с советских времен, а они «затачивались» под сельское хозяйство и вооруженные силы. Еще под выпуск бензина А-76. НПЗ нуждаются в модернизации, а так как автопарк растет, необходимо и расширение мощностей. Строительство комплексов первичной переработки в среднем обходится в $300 за тонну проектных мощностей. Создание предприятия с гидро- и каткрекингом и возможностью производить полимерную продукцию – в $450. Вот тут и закопано противоречие. Построив дешевый НПЗ, можно делать много мазута и продавать его с низкой пошлиной. А построив дорогой НПЗ – нести высокие экспортные издержки.

Развитие глубокой переработки встало. Именно по этой причине дизельное топливо, которое так «любят» многие дорогие иномарки, стоит уже дороже, чем А-80 и даже А-92. Нонсенс? Для советского сознания (когда дизель – это солярка для ЗИЛ-130) – да, но для нынешней ситуации – закономерность.

Зато мазута становится все больше! Выход – экспортная пошлина на светлые нефтепродукты должна быть ниже, чем на темные. Только так можно стимулировать развитие глубокой переработки. Делать это необходимо: отечественные компании имеют коэффициент переработка/добыча на уровне 0,5, их американские аналоги – 1,5–2,0. А ведь маржа переработки превышает $5 на баррель. Экономика теряет деньги.

Бедный «Лукойл». Посмотрим распределение налоговой нагрузки на примере отчетности «Лукойла» за 9 месяцев 2007 года. Совокупные затраты до налога на прибыль составляют порядка 85% от выручки. Более 10% приходится на НДПИ (90% налоговых платежей). Еще 14% выручки забирают экспортные пошлины, а вместе с акцизами данная статья отъедает более 18%. Не забудем о себестоимости нефти – еще 34% выручки. На операционные, транспортные и коммерческие расходы, без которых не обойтись, приходится 8%, 6% и 4%, соответственно. Только эти статьи, дающие в сумме 18% выручки, могут потенциально служить источником увеличения чистой прибыли. Остальные издержки от самой компании напрямую не зависят. В результате рентабельность «Лукойла» по чистой прибыли равна 11%. Из этой доли необходимо выплатить дивиденды и профинансировать развитие бизнеса – чтобы акционеры были довольны. Вот вам и золотая нефтянка!

Что же может дать сокращение налогов? Только за счет планируемого уменьшения НДПИ можно увеличить чистую рентабельность «Лукойла» на 1,2 процентных пункта. В деньгах это даст дополнительно около $800 млн, если оценивать по 2007 году. Для сравнения: по статье «Затраты на геологоразведочные работы» «Лукойл» потратил лишь $235 млн. Но есть еще нефтепереработка и развитие сбытовой сети, где строительство каждой многопрофильной АЗС обходится в $2–3 млн.

Кроме того, точно определить экономический эффект, который произведет, например, понижение НДПИ, на длительную перспективу невозможно, поскольку он зависит от двух слабопрогнозируемых факторов – курса доллара и нефтяной цены.

Бензин – АЗС, прибыль – инвесторам! Некоторые эксперты опасаются, что снижение экспортных пошлин приведет к дефициту топлива на внутреннем рынке. Однако дефицит существует и сейчас. Осень это наглядно продемонстрировала. Теперь оптовые цены снова пошли вверх и можно не сомневаться: розничные последуют вслед за ними. Один из лучших индикаторов – стоимость процессинга нефти (т. е. переработки по давальческой схеме, с возвратом конечной продукции поставщику сырья и получением с него платы за переработку) на НПЗ Уфимской группы. Эта стоимость возросла на 40%, что неизбежно приведет к росту оптовых цен для нефтебаз и АЗС.

Вывод простой – рост цен и дефицит обусловлены ограниченностью предложения из-за неразвитости российских НПЗ. Чем быстрее будет устранен этот дисбаланс, тем раньше рынок насытится высокосортными марками автомобильного топлива. Для этого мало одного снижения экспортных пошлин, надо также уменьшить или вообще отменить пошлины на ввоз оборудования для НПЗ. Правительство рассматривает такую возможность.

Никто не мешает сразу оговорить новое изменение в фискальной политике через 5–7 лет, после того, как модернизация окупится, но это произойдет уже в новых производственных условиях. Пока же мы констатируем, что завышенная экспортная пошлина на светлые нефтепродукты парадоксальным образом выступает врагом дешевого бензина. А попытки использовать нерыночные рычаги – верный путь к углублению стагнации.

Рентабельность нефтяного бизнеса невелика. Вот и приходится компаниям вертеться. Например, «Татнефть» – лидер по инновационным разработкам в области нефтесервисных услуг, обслуживает не только себя, но и другие компании в России и арабских государствах. Акции компании котируются примерно на уровне двухлетней давности. А «Сургутнефтегаз» вообще не обращает внимания на нужды акционеров и просто занимается развитием бизнеса так, как это видится наиболее разумным с технологической точки зрения. Правда, платить за такой подход приходится рыночной капитализацией: с весны 2006 года стоимость обыкновенных акций компании упала вдвое, а привилегированных – в 2,5 раза.

Инициативы правительства по уменьшению налоговой нагрузки должны вновь сделать сектор инвестиционно-привлекательным. В этой связи нефтяные акции имеют все шансы выглядеть лучше рынка. Главное – ясность в принимаемых мерах. С тем же НДПИ приключилась в 2007 году неприятная история. На старых месторождениях, где степень выработанности превышает 80% (то есть нефть, грубо говоря, содержит много воды, закачанной в пласты ранее) понижающий коэффициент позволяет существенно снизить выплаты по налогу. Да вот беда, правительство не дало разъяснений по методике учета добываемой льготной нефти. Оказалось, что учет должен производиться чуть ли не на каждом скважинном кусте отдельно и по стандартной схеме, которой у многих не оказалось. В результате миллионы долларов потенциальной экономии нефтяники упустили. Возможно, таких разночтений не возникнет вновь – как-никак лоббированием льгот для отрасли занимается сама «Роснефть».

Главная

Дайджест журналов

Бизнес и власть