Жизнь без профицита ( журнал Эксперт online, 22 января 2009 )

Текущий валютный баланс России впервые за десять лет вот-вот уйдет в минус. Придется вспоминать, как с ним живется, – отвыкать от импорта и залезать в долги.

Сергей Журавлев, автор «Эксперт Online», «Эксперт»

В декабре впервые с июля 1998 года зафиксирован нулевой приток валюты по счету текущих операций – об этом свидетельствуют данные ЦБ об оценке платежного баланса России в IV квартале прошлого года. Это результат того, что коррекция импорта, несмотря на заметное ослабление рубля, пока не так велика.

Как и почему падает импорт

Причин медленного снижения импорта две. Во-первых, реальный курс рубля действительно слабел начиная с августа, но только по отношению к доллару. По отношению же к евро, в котором в 2008 году контрактовалось, исходя из публикуемой ЦБ структуры внешнеторговой валютной корзины, не менее 46% импорта, рубль, наоборот, довольно сильно укреплялся (с учетом разницы в инфляциях в еврозоне и России) буквально до декабря. В итоге общее курсовое влияние на импорт до середины декабря, когда ЦБ начал агрессивно ослаблять рубль [1], оставалось практически нейтральным и даже скорее стимулирующим.

Во-вторых, зависимость импорта от валютного курса – запаздывающая, это так называемый «эффект J-кривой». Он состоит в том, что импортеры некоторое время продолжают поставлять на рынок товары исходя из привычных объемов, до тех пор пока не почувствуют сжатие спроса в ответ на выросшие – в соответствии с новым курсом рубля – внутренние цены на импорт. Временнóе запаздывание здесь составляет как минимум квартал, а то и больше. Так что падением импорта мы пока обязаны исключительно кредитному сжатию.

В результате слабого сокращения импорта торговый баланс просел очень сильно: в декабре – с учетом сезонной коррекции – профицит внешней торговли сжался до 4,6 млрд долларов (для сравнения – на пике в июне прошлого года экспортная выручка превзошла затраты импорта на 19,2 млрд долларов).

Утечки валюты по прочим статьям текущего счета в декабре были, исходя из опубликованных квартальных данных, вероятно, примерно такие же, то есть 4,6−4,7 млрд. Так что общий итог движения валюты по текущим операциям – примерно нулевой.

Он мог бы «нырнуть» и в отрицательную область, если бы в последнем квартале заметно не снизилась утечка валюты как раз по упомянутым выше «невидимым» статьям текущего счета. По-видимому (правда, совсем чуть-чуть), упали расходы на основную статью импорта услуг – турпоездки, намного меньше стали переводить зарплаты на свои родины иностранные рабочие, а главное – резко, более чем двое, ужалась одна из основных позиций в этой группе расходов валюты – выплаты процентов и дивидендов за рубеж предприятиями реального сектора. Правда, всего за год таких платежей набралось все же на достаточно приличную сумму – 71 млрд, а год назад было 56 млрд. Ну эта позиция как раз понятна – владельцы основных компаний зарегистрированы в офшорах, напрямую россиянам в России мало что принадлежит.

Обратные потоки процентных и иных инвестиционных доходов в Россию из-за рубежа тоже несколько снизились. Так, ЦБ смог заработать на размещении резервных активов (включая сюда и Стабфонды Минфина) в IV квартале года всего 3,6 млрд долларов. Но за год все же получилось 18,2 млрд долларов – это почти столько же, как и год назад (17,2 млрд), и в целом – не так уж мало, почти стоимость месячного импорта.

Без виски, станков и иномарок

Что будет с внешнеторговой конъюнктурой дальше? Прежде всего, стоит отметить, что и экспорт, и импорт имеют определенные ресурсы для дальнейшего падения. При взгляде на кривую экспорта (см. график) прежде всего обращает на себя внимание, что он упал против июльского пика намного меньше, чем цена на нефть, – примерно на треть, тогда как от цены нефти, наоборот, осталась треть, а две трети мы потеряли. Что касается второй важнейшей после углеводородов экспортной позиции – металлов (11,9% экспортной выручки за январь–октябрь прошлого года, из нее черные – 7,5%, цветные – 4,1%), то и тут падение цены против пика – как минимум вдвое. И к тому же упал спрос.

Все остальное в нашем экспорте с макроэкономической точки зрения совершенно непринципиально. Скажем, экспорт зерновых за тот же период – 0,6% всей выручки, и, кстати, там тоже падение цен, хотя и не такое обвальное, как на нефть. Несырьевых же товаров, кроме вооружений и кое-какой машиностроительной продукции в ближнее зарубежье (но это тоже крохи в общем балансе, 4−5%), мы по сути дела и не экспортируем. Почему же падение экспортной выручки было пока сравнительно умеренным? Дело в том, что выручка от экспорта газа, цена на который формируется с лагом в шесть, а то и девять месяцев от цены нефти, не просела вовсе. А к лету 2009−го, когда цена на него рухнет, сезонно упадет и потребление. Мало упала также выручка по прочим позициям экспорта, и это уже любопытно, поскольку там обе металлургии, а они – одни из наиболее сильных «погорельцев» нынешнего кризиса.

Что же касается потенциала падения импорта, то по сравнению с июльским максимумом ввоз товаров пока откатился за счет двух основных позиций: средств наземного транспорта (это, грубо говоря, иномарки) и механического оборудования, а также – чуть в меньшей степени – химической продукции производственного назначения (полимеры, каучук), Все это упало в среднем где-то на треть.

Продвижение к структуре и объемам июля 2007 года (оно произойдет, по-видимому, в ближайшие пару месяцев, а исходя из нынешнего обменного курса рубля цель падения импорта даже ниже – примерно к состоянию конца 2006 года, но это случится попозже) приведет к дальнейшему снижению ввоза иномарок и оборудования (снизятся вдвое против докризисного уровня). К ним присоединится резкое падение импорта электротехнического и оптического оборудования (компьютеры и детали для них, телефоны, телевизоры, фототехника), медикаментов и продовольствия – вдвое против докризисного снизится ввоз мясопродуктов, вина и иного алкоголя. Впрочем, такая структура падения вытекает из структуры ввоза середины позапрошлого года, куда мы за эти пару месяцев сдвинемся по общему объему. В действительности же нет никаких гарантий, что снижение реальных потребительских доходов за счет удорожания импорта приведет именно к симметричному откату структуры спроса.

Третий эпизод дефицита

Итак, текущий счет платежного баланса России вот-вот уйдет в минус. Заметим, что у нас в новой истории такое наблюдалось лишь дважды. Первый раз – во второй половине 1995 года, когда в результате предшествовавших этому энергичных переговорных усилий тогдашнего вице-премьера Анатолия Чубайса в страну полился поток кредитов МВФ и иных бреттон-вудских институтов, позволивших укрепить рубль и поднять импорт. Второй – в течение пяти кварталов (со II квартала 1997−го по II квартал 1998−го), когда рост импорта и укрепление рубля (вместе со стремительно укреплявшимся тогда долларом, к которому рубль был привязан «коридором») поддерживались сначала инвестициями из-за границы в ГКО, потом – распродажей валютных резервов и, наконец, уже в преддверии печальной развязки – снова на короткое время тем же МВФ.

Впрочем, дефицит текущего счета вовсе не всегда кончался так грустно. Многие страны, особенно в фазе догоняющего роста, живут с ним долгие годы, и ничего страшного с ними не случается. Особенно если привлеченные для его покрытия средства удается инвестировать в экономику, а не сразу же проесть.

Ну а у нас к тому же есть альтернатива – либо идти на радикальное сокращение импорта и выравнивать текущий валютный баланс, либо все же поддерживать более или менее приемлемый уровень импорта, мирясь с дефицитом текущего счета и расходуя накопленные валютные резервы.

Главная

Дайджест журналов

Финансы и управленческий учет