Главная / Дайджест журналов / Уроки истории /

Синдром вживания в катастрофу (журнал "Top-manager", №8 от 27 августа 2007)

Синдром вживания в катастрофу (Top-manager)

№8 от 27 августа 2007

В чем причина роста в россий­ском обществе апатии (утраты смысла жизни, разочарования и недоверия по отношению к власти) и агрессии (враждебности по отношению к ближайшему окружению), которые фиксируются в социологических исследованиях? Еще 2-3 года назад Россия была другой. Общество сегодня очень болезненно реагирует на то, что несколько лет назад осталось бы незамеченным. Растет уровень преступности, все чаще встречаются различные формы отклоняющегося поведения. Все это я называю синдромом вживания в катастрофу.

Модернизация экономики связана не только с изменением реальной экономики, но и с отношением людей к этой реальности, с внутренним миром человека. Отчуждение человека от власти, апатия - результат того, что люди не принимают происходящие в стране перемены и сложившуюся систему отношений.

Что мы получили в результате экономических реформ последних 16 лет? Ясно, что перед нами сегодня другая страна, другой общественный уклад. Преобладает частный, корпоративный капитал. Появился достаточно влиятельный класс новых собственников. Изменились многие экономические институты. Государство ушло из экономики, система централизованного управления экономикой была демонтирована. Произошло резкое снижение уровня жизни, снижение эффективности производственной деятельности. Усилилась сырьевая специализация экономики. Лидирующие позиции в научно-техническом развитии были утрачены.

В социальной сфере произошло удивительное расслоение. Мы сегодня имеем не одну Россию, а несколько. Причем расслоение произошло не только по уровню жизни, доходов населения - единства России нет и с точки зрения экономического пространства.

Кроме того, произошло существенное сокращение продолжительности жизни. Смертность сегодня аномально высока. По прогнозам, к середине века нас будет около 100 млн - на 40 млн меньше. Мы переживаем, по сути, эпидемию смерти, причины которой до сих пор до конца не ясны. Согласно выводам ряда социологов, одной из существенных причин высокой смертности могли стать сильнейшие психологические нагрузки, вызванные шоковым характером экономических реформ. Об этом говорит и то, что среди медицинских причин смертности особенно высок - значительно выше, чем в Европе - процент инфарктов и инсультов. Значительный вклад в общий уровень смертности дают также убий­ства и самоубийства.

По уровню ВВП на душу населения Россия сегодня лишь вернулась к уровню 1990 года, в то время как все развитые страны имели в этот период положительную динамику. В структуре экономики произошли изменения в пользу увеличения сырьевых, добывающих отраслей. С точки зрения эффективности большинство отраслей продемонстрировали снижение, несмотря на частную собственность и «чувство хозяина», которым оправдывали приватизацию.

Как показывает статистика, эффективность разгосударствления даже в электроэнергетике, нефтяной и газовой промышлен­ности оказалась сомнительной. Вместо роста по многим показателям (объемам добычи/производства, рентабельности, обновлению основных фондов) мы получили снижение. Выросла лишь численность сотрудников в этих отраслях.

Все дело в том, что нет и не может быть раз и навсегда заданного преимущества одной формы соб­ственности перед другой. Все зависит от конкретных условий и страны. При этом гораздо более важную роль с точки зрения эффективности и роста играет конкуренция, нежели форма собственности.

За эти годы Россия существенно уменьшила свою долю в мировом наукоемком секторе. Если в
1992 году наши показатели были сопоставимы с Германией (7,3%) и в четыре раза меньше, чем у США, то к 2005 году они снизились до 1,2%, что в более чем 28 раз меньше, чем доля США на то же время.

Произошло разделение населения на 15% имущих и всю остальную Россию. По сути дела, есть два экономических образа России. Это разный менталитет, разные отношения, разные интересы. Одна часть успешно строит капитализм, другая переживает тяжелейшие социальные проблемы.

Такое же расслоение имеет место и в отношении отдельных регионов. Соотношение между наиболее и наименее развитыми регионами России по ряду показателей в разы превосходит соотношение между самыми богатыми и бедными странами Евросоюза. У ЕС гораздо больше оснований считаться единым государством, чем у России.

Мы постоянно слышим о том, что повышаются доходы населения, и эту тенденцию надо только приветствовать. Но, с другой стороны, такой важный показатель, как уровень денежных доходов, нельзя измерять в среднем. Попробуем проследить, как за годы реформ менялась доля разных групп населения в общем совокупном доходе. Для этого разделим все население на пять групп, по 20% в каждой, - от самых бедных до самых богатых.

Самая нищая первая группа в два раза уменьшила свою долю, став еще беднее. Вторая и третья группы также уменьшили свои доходы по отношению к общим доходам, хоть и не столь драматично. Четвертая группа, которую можно условно назвать средним классом, сохранила свою долю на уровне примерно 23%. Что же касается наиболее обеспеченной части населения, то она стала еще богаче, в полтора раза увеличив свою долю в общих доходах. Закон распределения в России сегодня таков, что с увеличением ВВП бедность и неравенство только возрастают.

Мы целенаправленно идем по пути либерализации экономики. Цены на товары и услуги достигли мировых или стремятся к этому уровню. Между тем зарплаты населения не соответствуют тенденциям либерализации и остались фактически на советском уровне. Такого уровня эксплуатации нет ни в одной цивилизованной стране. Если говорить о доле зарплаты в ВВП, то для стран Евросоюза, США, Японии этот показатель составляет более 70%. В России же - 46%. Конечно, в России ниже производительность труда, однако если сравнить доходы с учетом производительности, то получится, что рабочий в США на 1 доллар своей заработной платы производит 1,7 доллара ВВП, а русский - 4,6. Это означает, что дыры в бюджете мы покрываем не только за счет нефти и газа, но и за счет постоянной недоплаты наемному работнику заслуженной им заработной платы.

Под страхом инфляции сегодня из оборота изымаются доходы, полученные от экспорта энергоносителей. Деньги аккумулируются в Стабилизационном фонде и вкладываются за рубежом. В то же самое время размер зарубежных инвестиций в российские компании превысил стабфонд почти в два раза, и приток этих денег никого не пугает.

«Избыточная» денежная масса аккумулируется и в профиците бюджета, наличие которого традиционно рассматривается как достижение. Между тем, если снова взглянуть на примеры развитых стран Запада, многие из них придерживаются как раз дефицитной бюджетной политики.

В России основной вклад в прирост совокупного чистого дохода вносит не труд и даже не капитал, а рента - доход от использования земли, территории страны, ее природных ресурсов, магистральных трубопроводов, средств сообщения, монопольного положения производителей важных видов продукции, имеющей повышенный спрос на рынке. На долю ренты сейчас приходится 75% общего дохода. Однако система налогообложения построена на совсем иных основаниях: большая часть налогов рассчитывается из фонда оплаты труда. Получается парадоксальная ситуация, как будто самый угнетенный фактор производства - труд - создает основную часть дохода России.

Как результат - неоправданно высокая нагрузка на доходы бизнеса и населения, что свидетельствует о крайней неэффективности действующей системы налогообложения. Она угнетает бизнес, сдерживает рост заработной платы и конечного спроса, искусственно увеличивает затраты на производ­ство отечественной продукции, снижая ее конкурентоспособность, стимулирует сокращение числа рабочих мест.

Для эффективного использования ренты необходима другая налоговая политика, которая позволила бы резко снизить обложение труда, ввести «налоговые каникулы» в приоритетных отраслях обрабатывающей промышленности, поддержать науку, образование, повысить среднюю и минимальную заработную плату, увеличить пенсии до прожиточного минимума.

Ликвидировать бедность в России позволит всего лишь одна простая вещь. В Одинцовском районе под Москвой сотка земли стоит 120-160 тысяч долларов. Если брать с этой собственности налог 1,5% от рыночной стоимости, как это делается во многих странах, получится сумма 10,5 млрд долларов. На то, чтобы поднять уровень жизни беднейшей части населения до приемлемого уровня, потребуется 8,5 млрд.

Целесообразным представляется и отказ от плоской шкалы подоходного налога. Стоило бы отказаться от обложения налогом тех, кто имеет небольшой доход, небольшой приусадебный участок. Те же, кто располагает большой собственностью, должны платить значительно больше, чем сегодня. Государство должно обеспечить равный доступ к базовым благам для всех граждан

Главная / Дайджест журналов / Уроки истории /