Кубанское вино французского разлива (журнал «Деньги», № 22 (677) 9 июня 2008)
Кубанское вино французского разлива (журнал «Деньги», № 22 (677) 9 июня 2008)
Екатерина Дранкина
Чтобы делать "великое" и просто качественное вино, на Кубань пришли частные инвесторы. Помимо больших амбиций они принесли в полумертвую отрасль серьезные деньги и технологии. И как это ни удивительно, некоторые уже получили достойные результаты.
Супруги Франк Дюсенер и Гаэль Брюллон приехали на хутор Садовый летом 2003 года, тогда им было по 26 лет. Окончив сельскохозяйственный институт Enita в Бордо, они несколько лет трудились на родине: Франк — на крупном кооперативном винзаводе в долине реки Рона, Гаэль — в
Устав от разлуки, супруги начали искать новую работу для двоих. И нашли — в России. Франк стал главным виноделом и виноградарем недавно открытой компании "Шато ле Гран Восток", а Гаэль возглавила в ней лабораторию качества.
— Могли бы найти и поближе, конечно,— соглашается Франк (прожив на кубанском хуторе почти безвылазно пять лет, он уже вполне пристойно говорит по-русски).— Но здесь мы делаем то, что во Франции никому и не снилось. У нас больше
Гаэль прогуливается по хутору с трехмесячным сыном, разговаривает с женщинами, те агукают малышу, спрашивают о здоровье, с нежностью смотрят вслед. Франк показывает мне виноградники.
— Идеальных терруаров не бывает, но этот близок к тому. Терруар — это земля, климат, люди. Когда я приехал, увидел только пейзаж и людей, и понял, что вино будет. Люди…— тут Франк делает паузу, видимо, хочет поаккуратнее обозначить предмет.— Люди специфические, конечно. Но они хотят делать вино, это важно. И пейзаж, холмы — важно. Здесь теплее, чем в Бордо, солнечных дней по статистике больше, хорошая продуваемость на склонах, большой перепад дневных и ночных температур, каменистая почва…
Неожиданно Франк исчезает. Повернувшись, я вижу, что он прыгнул в яму и азартно разгребает там землю руками.
— Вот! — кричит он из ямы.— Смотрите! — Франк протягивает мне камень, я беру, верчу в руках.— Известняк. Хорошо воду держит, если засуха — отдает корню. И есть правило, что корню должно быть трудно, тогда и виноград будет хороший. А здесь известняковое плато внизу, корню очень трудно.
Виноград в этих местах выращивают не первый век. Нынешние виноделы извлекли из анналов имя смотрителя военного госпиталя генерала Карсова, героя Кавказской войны, разводившего здесь виноград французских сортов алиготе и каберне-совиньон. В летописи "Шато ле Гран Восток" указано, что "доктор был восторженным сторонником виноградолечения и добивался поразительных результатов, а признательные больные охотно трудились на его винограднике в период выздоровления, помогая также делать качественное марочное вино". В честь генерала нынешние владельцы этих земель назвали линейку выдержанных вин — Cuvee Karsov. Эти вина в ассортименте "Шато" в средней ценовой категории (300-600 руб.), между линейкой столовых сортовых вин "Земли юга" (Terres Du Sud; 145-200 руб.) и топовой линейкой "Королевский дуб" (Le Chene Royal; до 800 руб.).
В советское время вино на хуторе уже не делали. Совхоз "Аврора" (в него объединили хутора Садовый, Калиновский и соседнюю станицу Гладковская с прилегающими землями) возил свой виноград на переработку за много километров — на заводы в Саук-Дере и станице Варениковской. Советская "Аврора" гнала план. Большое расстояние между грядами — чтобы трактор проехал, никакой деликатной обрезки винограда, показатель сахара — по нормативу, 16%. Если держать в поле дольше — виноград станет слаще, но скукожится, вес потеряет.
— 16% сахара в винограде — это будет… как это по-русски? Кислятина! — размахивает руками Франк.— Нам нужно минимум 22%, и мы каждый день выгадываем, для определенных вин держим виноград на лозе иногда до конца сентября, а то и позже снимаем. Да, и вот еще: за пять часов дороги по жаре до завода уксус доезжает вместо винограда. Принцип французского шато: виноградники, а в центре — завод. Чем меньше времени на дорогу, тем лучше. Великое вино может быть только на маленьких виноградниках. Нужно сто раз в год до каждой лозы руками дотронуться, лишнее обломать, нужное поправить, попробовать. Не все можно сделать в лаборатории, многое нужно самому — на ощупь, на вид, на вкус. По французским меркам наше шато уже довольно большое. Но мы его все равно переделываем по тем стандартам, которые есть во Франции: меньше расстояние между грядами, больше ручного труда.
Винная лихорадка
Появление пристойного, нового качества вина в Краснодарском крае отмечают специалисты. Знаменитый ежегодный карманный справочник Хью Джонсона в выпуске о вине 2006 года отмечает, что близ Анапы появились "французский и австралийский" виноделы, а также "небольшие винодельни", которые производят "достойные смеси во французском стиле".
"Совершенно неожиданно я обнаружила появление приличных сортовых вин чуть дороже 100 руб. за бутылку от российских производителей,— удивляется главный редактор журнала Simple Wine News Анастасия Прохорова.— Такие компании, как "Шато ле Гран Восток", "Мысхако", делают вино гораздо чище (с точки зрения подозрительных тонов в аромате и вкусе) и даже приятнее по органолептике, чем большинство вин Нового Света, Молдавии, и даже некоторых чилийских, продающихся у нас в супермаркетах по 200-300 руб. за бутылку".
Эти перемены — результат прихода в Краснодарский край новых инвесторов, которые как раз и наняли "французских и австралийских виноделов", чтобы избавиться от всех огрехов виноделия советского типа. В течение последних нескольких лет десятки крупных винодельческих заводов на Кубани сменили хозяев. Московский завод "Очаково" в 2003 году на базе старого завода в станице Вышестеблиевской и совхоза "Победа" создал Южную винную компанию, пообещав производить "только натуральные вина", и вложил в предприятие более 500 млн руб. Челябинская группа "Ариант" купила семь агрофирм на Таманском полуострове и за два года вложила в них $40 млн — половину в виноградарство, половину в переработку. Владелец калужского Детчинского завода холдинг Gerrus Croup в 2003 году приобрел завод "Кубанские вина" и два виноградарских хозяйства — "Приморское" и "Фонтал". Компания "Мильстрим" купила агропромышленную фирму "Мирный" и винзавод "Черноморские вина". Частные инвесторы, не стремящиеся к публичности, стали владельцами завода "Мысхако" и тоже затеяли там реформы…
Начальник отдела виноделия управления виноградарства, виноделия и садоводства Краснодарского края Владимир Мдивани считает, что только в 2008 году крупные компании инвестировали в местное виноделие 4 млрд руб.
Впрочем, не менее ценными для любителей хорошего вина могут оказаться усилия мелких предпринимателей. Маленьких, семейного типа, виноделен появляется на Кубани множество. "Вот там, за холмом — дом одного человека из Словакии,— показывает Франк Дюсенер.— Советским эмигрантом был, вернулся на родину, заложил виноградники, посмотрим, что сделает. А вон там (показывает в другую сторону) — из Швейцарии семья. Из Германии, знаю, тоже приехали, делают что-то…"
Интерес инвесторов подогревает позиция местных властей. Губернатор Краснодарского края Александр Ткачев взял виноделие под личную опеку, всячески ратует за предоставление льгот, но уж и спрашивает по-отечески строго. Например, на одном из совещаний с производителями пообещал "снимать головы за большие урожаи", имея в виду советский принцип "количество, невзирая на качество". Подобные угрозы, впрочем, к той самой эпохе и отсылают. О ней же напомнила затеянная губернатором всероссийская рекламная кампания "Вина Кубани — гордость России", в рамках которой всех виноделов Кубани чуть было не закатали под общий лейбл. За льготные кредиты и бесплатный маркетинг, впрочем, предприниматели готовы простить власти любые перегибы. Нынешние условия ведения бизнеса в Краснодарском крае дают инвесторам возможность рассчитывать на 200% рентабельности — правда, вложенные средства окупятся не раньше чем через семь-восемь лет.
Долгая дорога к полке
Компания "Шато ле Гран Восток" была создана в том же 2003 году, когда начался весь этот кубанский ренессанс, на базе совхоза "Аврора", купленного в 2002 году московской компанией "Группа Финвест". Инвесторы уже вложили в виноградники и строительство первой очереди завода около $15 млн, еще в $3 млн обойдется вторая очередь.
— Наш инвестиционный план был основан на простом расчете: экспорт ординарных вин неоправдан,— говорит директор московского филиала "Шато" Елена Денисова.— Если страна имеет климатические возможности, она должна делать если уж не "великие" вина, то хотя бы ординарные, но натуральные и качественные. В противном случае потребитель будет получать вино по ?10, которое стоит ?4, либо пить бурду.
До начала реализации проекта "кубанского шато" Елена Денисова работала в крупной французской виноторговой компании Malesan William Pitters; руководитель ее российского филиала Сирил Неккер стал главным инициатором проекта.
— Французы — первооткрыватели новых винных провинций,— говорит Елена Денисова.— Даже теряя рынки, они не могут побороть в себе эту страсть к созданию новых великих вин. На прошлогодней лондонской ярмарке хвост стоял из французов, желающих попробовать наше красное, потому что в купаже были местные сорта, которых мир еще не знает,— "Красностоп", "Голубок", "Саперави".
Сегодня, впрочем, Неккера в проекте нет. Нет и первого коммерческого директора — Тьери Спинелли, расставившего вина "Шато" по полкам московских торговых сетей.
— Слишком много сложностей было,— сокрушается Елена.— Неккер отчаялся убедить потребителя, что бывает качественное российское вино, уехал во Францию. А потом, в 2006-м, уехал и Тьери — и ведь всего двух месяцев не дожил с нами до "счастья".
2006 год был для виноделов исполнен драматизма. В январе 30-градусный мороз погубил половину виноградников. А в июле случилось "счастье" — история с ЕГАИС, слизнувшая с полок супермаркетов весь импортный алкоголь. "Шато ле Гранд Восток", чьи вина всего год как начали продаваться и которая потеряла новый урожай, летом и осенью распродала все, что имела на складах,— в итоге по объемам продаж 2006-й год превзошел предыдущий в четыре раза. Но "честный" результат 2007 года обогнал даже "политически обусловленный" 2006-го: потребитель успел распробовать вино и теперь уже сам предпочел его импортному. В этом году компания надеется вырасти в рознице на 53%, продав 737 тыс. бутылок.
— По сравнению с соседними крупными заводами мы, конечно, малыши, но для нас главное — стабильность качества,— говорит Елена Денисова.— Посмотрите на график продаж —видите, последние два года у нас сглаживается сезонность потребления. Российский рынок ведь очень сезонный: в январе продаж нет, люди лечат печень, летом в других местах пьют, а с сентября по декабрь — золотой дождь. К нашим винам уже привыкает потребитель, поэтому ярко выраженной сезонности уже нет.
Купаж по-русски
Заявив базовый принцип — производить только натуральные вина, новые виноделы Кубани затеяли бесконечный спор о всяких частностях.
"Спор наш решит история",— воинственно заявляет главный агроном "Мысхако" Сергей Поляков. С его точки зрения, французский подход к виноделию российскому производителю не подходит, поскольку ориентирован на малые объемы производства ("вот они с малыми объемами рынок и теряют",— злорадствует агроном), а Россия с ее территорией и возможностями, скорее, должна перенимать опыт Чили и ЮАР, где виноделие больше походит на промышленное производство. "У нас сейчас уже кадровый голод страшный — не хотят люди в поле работать. А через 10 лет мы их днем с огнем не сыщем — так нужно из того и исходить, когда виноградники закладываем",— настаивает Поляков.
Франк Дюсенер с неодобрением относится к вопросам о разнице в отборе сырья для выдержанных и дешевых вин. "Никакой разницы,— поднимает он брови,— все должно быть идеально и там, и тут. Вино одно и то же, просто одно выдерживают в дубовых бочках, а другое — нет". В "Мысхако" такого подхода не понимают. "Нельзя весь урожай пропустить через сортировочный стол — никаких столов не хватит,— говорят там.— Понятно, что сортировочный стол — только для элитных вин". Свое самое знаменитое "Ледяное вино" "Мысхако" делает из рислинга, выдержанного на лозе сколько возможно, а потом заизюмленного в холодильных камерах. В "Шато" от этой технологии воротят нос — виноград для своего полусладкого "Фаготин" здесь "заизюмливают" прямо на лозе, с помощью естественно возникающей "благородной плесени", рискуя при этом существенно больше. Еще на "Мысхако" не делают купажных вин. "Подождем пока с купажом,— смеется Поляков.— Купаж по-русски — водка с пивом, пусть пока рынок подрастет до другого понимания купажа". "Шато" же вина купажирует, а значит, снова рискует…
В общем, разногласий среди кубанских виноделов много, однако они едины в отношении к "ненатуралам". Беда в том, что виноделов, считающих вином любую смесь с участием производных от винограда, до сей поры на российском рынке абсолютное большинство. В том числе на Кубани. Например, в морозном 2006 году производство вина в этом благодатном крае выросло в два раза по сравнению с 2005 годом — до 12 млн дал, при том, что большая часть урожая винограда, как уже было сказано, погибла. Крупнейшими виноделами в Краснодарском крае являются те, кто не имеет собственных виноградников, но обильно использует чилийский "виноматериал".
— Российское законодательство покрывает эти безобразия с помощью прелестных терминов,— негодует Елена Денисова.— Наполненная до половины цистерна с давно прокисшим вином из Аргентины — это "виноматериал". Попытка "взбодрить" эту гадость химическими приемами — "пролечивание виноматериала". А как вам нравится термин "вторичное виноделие"? Для нормального человека это звучит, как "вторичное деторождение" — смысла примерно столько же.
Новая книга
8(926)919-67-47
Подписка на рассылку
Ближайшие клубы
События и новости
Заповеди руководителя