Клоссовски Пьер
Пьер Клоссовски/ Pierre Klossowski
 |
Пьер Клоссовски – одна из самых загадочных фигур в европейской культуре двадцатого века |
Пьер Клоссовски(1905, Париж — 12 августа 2001) - французский философ, психоаналитик, писатель, художник, литературный критик, старший брат Бальтюса. В качестве своих предшественников признавал де Сада, Фридриха Ницше, Зигмунда Фрейда, Жоржа Батая.
Пьер Клоссовски умер спустя полгода после смерти своего младшего брата, художника Бальтуса, которого сравнивали с Набоковым за пристрастие к образам нимфеток. Порнографические сюжеты были и коньком Пьера Клоссовского — недаром он называл маркиза де Сада своим ближним («Сад, мой ближний» — так называлась его книга, вышедшая в 1947 году и наделавшая много шума). Одаренность обоих братьев не в последнюю очередь объясняется воспитанием. И отец, имевший старинные польские корни, и мать принадлежали к художественной элите своего времени. Мать долгие годы была музой Райнера Марии Рильке. С переложения одного из сонетов поэта, посвященных ей, Пьер Клоссовски начал свою блистательную карьеру переводчика. Вергилий и Тертулиан давались ему так же легко, как Гельдерлин, Хайдеггер и Ницше.
Рисовать Клоссовски начал, чтобы проиллюстрировать собственные сочинения. Однако уже в 1970-е годы его огромные рисунки цветными карандашами, изображавшие различные двусмысленные сцены совращения и подглядывания, стали пользоваться самостоятельным успехом. Клоссовски отметился и в кино, снявшись в экспериментальном фильме Робера Брессона «Такая вот жизнь, Бальтазар» (1966). Кроме того, его тексты сопровождают самый скандальный фильм Пазолини, «Сало, или 120 дней Содома». Сам Клоссовски называл себя человеком Ренессанса или «мономаном», то есть единым в разных ипостасях. Когда-то этот скандалист возглавлял и кружок священников-теологов «Живой бог». Таким сочетанием талантов мало кто может похвастать.
Клоссовски в 1981 году был награжден Национальной литературной премией.
Пьер Клоссовски: самобытный и скандальный
12 августа 2001 года, на два дня пережив свое 96-летие, в Париже скончался Пьер Клоссовски, один из самых загадочных классиков ушедшего века, человек столь же странный в своем творчестве, как и фантастичный по биографии.
Действительно, его жизнь насыщена и громкими именами (выросший в старинной и артистической семье, которую часто посещали Боннар, Дерен или Морис Дени, он - брат художника Бальтюса, ученик и друг Рильке и Жида, соратник Батая, переводчик, среди прочих, «Энеиды» и «Логико-философского трактата», Ницше и Хайдеггера, Тертуллиана и Беньямина, старший друг Фуко); и необычными поступками: он основал вместе с Батаем, Кайуа и Лерисом знаменитый Коллеж Социологии, был членом не менее знаменитого тайного общества «Ацефал», пережил религиозный кризис (в результате которого в метаниях между католичеством и лютеранством, доминиканцами и францисканцами сменил несколько конфессий, монастырей и семинарий), а приближаясь к семидесятилетию, отказался от литературных занятий ради рисования; и неоднозначностью реакции на его произведения.
И в самом деле, несмотря на постоянно растущее количество критических трактовок и монографий, посвященных его творчеству, и устойчивую славу писателя и мыслителя, тексты Клоссовского по-прежнему вряд ли доступны «широкому» читателю - и причин тому более чем достаточно: это и подчас нарочитая усложненность как языка, так и самой мысли писателя, обращающейся то к скандальным, то к эзотерическим (чаще всего теологическим) темам, и настойчивость в изображении (в погоне за большей достоверностью которого он и отказался от языка в пользу глаза) собственных фантазмов, и отказ от основных беллетристических постулатов (вроде внутренней идентичности персонажей), и даже постановка под сомнение самoй коммуникативной функции литературы и вообще языка.
Написано Клоссовским сравнительно немного - что, впрочем, не столь удивительно, если учесть, что собственно писательской карьере он уделил немногим более двадцати лет своей долгой жизни. Это три развернутые «критические» книги (две из которых посвящены наиболее существенным для Клоссовского фигурам: Саду и Ницше, а третья, мифографическое «Купание Дианы», в прихотливой форме ломает каноны любого жанра) вместе с разрозненными статьями, сведенными подчас в сборники, и пять небольших книг художественной прозы: «Прерванное призвание» (1950), предвосхищающая каноны постмодернизма «рецензия» на вымышленный «теологический» роман; трилогия «Законы гостеприимства» (1953 - 1960), с ее скандальной лейт-темой - проституированием собственной жены, и, наконец, «Бафомет» (1965), в котором главными действующими «лицами» являются испущенные «дыхания» казненных тамплиеров. Для всех них характерно смешение различных повествовательных форм, неразличимость реального и воображаемого, непрестанное развертывание череды интеллектуально обусловленных и в то же время спонтанных превращений набора эмблематических фигур на «сцене общества».
Вполне естественно, что сложная, неодназначная, по-своему извращенная мысль писателя послужила раздражителем для крупнейших французских философов второй половины ХХ века - Мишеля Фуко, Жиля Делеза, Мориса Бланшо, предложивших свои, сплошь и рядом столь же оригинальные трактовки его произведений.
Источники:
Новая книга
8(926)919-67-47
Подписка на рассылку
Ближайшие клубы
События и новости
Заповеди руководителя