Нанси Жан-Люк
Жан-Люк Нанси/Zhan-Luyk Nancy
) |
Нет больше точного и беспрекословного определения гуманизма, чтобы ответить на вопрос о гуманизме, ведь задавая вопрос о человеке, мы будем разыскивать гуманизм. Жан-Люк Нанси |
Жан-Люк Нанси (род. в 1940 г.) – крупный французский мыслитель, автор более чем двадцати книг и множества статей, посвященных Гегелю, Декарту, Канту, Лакану, а также самым разнообразным темам и сюжетам: от немецкого романтизма до коммунизма, нацистского мифа и новейших течений современного искусства, включая техно-музыку и видео-арт. Его призведения переведены на основные мировые языки. Покойный Жак Деррида посвятил ему одну из своих последних книг: «Касание»… Русским читателям, вероятно, хорошо известна книга Нанси «Corpus», выпущенная издательством «AdMarginem» в конце девяностых. Сегодня Жан-Люк Нанси постоянно живет в Страсбурге, где преподает философию в Университете гуманитарных наук.
В 1990 году Жан-Люк Нанси в своей лекции «Сегодня» показал кризис таких простых и общеупотребимых понятий как существование, свобода, смысл, сама философия. Эти слова просты, но вместе с тем они являются вместилищем ключевых понятий для человека в качестве наследия всей нашей традиции. А это наследие мы получаем от гуманизма, который наделил когда-то своими идеалами весь мир, идеалами, которые действуют до сих пор. Но Нанси говорит, что в данное время мы переживаем кризис этих понятий, потому что уже не очевидно, что мы живем этими значениями и смыслами. Соответственно, мы переживаем кризис гуманизма, потому что уже не очевидно, что такое быть человеком. Мы уже не можем определить человека через какую-то сущность, ему принадлежащую, потому что она «исчезла». То есть, такой ответ, как «человек – то-то и то-то и должен быть таким-то и таким-то», ответ, претендующий быть неким гуманизмом, устарел.
«Нет больше точного и беспрекословного определения гуманизма, чтобы ответить на вопрос о гуманизме, ведь задавая вопрос о человеке, мы будем разыскивать гуманизм». То есть гуманизм представляет собой поиск человеческой сущности. Следовательно, он заранее считает, что у человека есть сущность, что она может быть найдена и помыслена. Сущность человека гуманизм превращает в идеал, единый для всех. И наконец, сущность провозглашается гуманистами ценностью. Нанси и современная философия считали, что сущности у человека нет – в этом и состоит кризис гуманизма.
Крупнейший французский мыслитель наших дней
Нанси преподавал в Калифорнийском университете, профессор Страсбургского университета. Директор исследовательского центра «Философия, наука о языке и коммуникация», содиректор Центра философских исследований (Париж), соректор Международного философского колледжа (Париж). Основные сочинения: «Спекулятивная ремарка» (1973), «Лого-Дедал» (1976), «Ego sum» (1979), «Заголовок письмам» (1979), «Разделение голосов» (1982), «Категорический императив» (1983), «Забвение философии» (1986), «Праздное сообщество» (1986), «Опыт свободы» (1988), «Музы» (1994) и т.д.
Основным тематизмом философского творчества Нанси выступает интеллектуальное состояние «философии на пределе» – философии, ставящей под сомнение свою собственную возможность. Он рассматривает эту проблему на материале современных трактовок понятий «субъект» Р.Декарта и «закон» И.Канта, а также в рамках трансгрессивных интерпретаций диалектики Г.Гегеля, осуществленных в 20 ст. С начала 1980-х Нанси формулирует исследовательскую программу изучения «сообществ», понимаемых им не в качестве системных тотальностей, а как сеть сингулярностей.
Когда в одном из интервью Нанси задали вопрос о России, он ответил:
«…Я не говорю по-русски и вообще довольно плохо знаю Россию, поэтому у меня явно не хватает знаний, чтобы о ней судить. Но, конечно же, я могу сказать, что начиная со времен Петра Великого Россия стала тянуться к Европе, а во времена ленинизма-сталинизма произошел определенный откат назад. И тем не менее, несмотря на все эти обстоятельства, русская литература, музыка, живопись как в наши дни, так и в 19 веке – и это невозможно не заметить – очень сильно отличается от искусства западной Европы. Я не знаю, чем именно обусловлена эта специфика, но полагаю, что в первую очередь это как-то связано со значительным отличием православия от всего западного христианства, католичества и протестантства. Я имею в виду даже не раскол и не отказ от власти римского папы, а отличие в образе мысли, которое заключается в отличии христианства, ориентированного на дух, от христианства, ориентированного главным образом на Христа, на его воплощение, как в католической и протестантской версиях. Православие – это ведь нечто совершенно другое. Здесь дух важнее, чем Христос: вспомните хотя бы вопрос филиокве. Столь же сильно отличаются друг от друга Рим и Византия…
Россия – очень мощная страна, и я неизменно ощущал эту мощь, в том числе и тогда, когда во время своего визита в Москву беседовал с русскими философами. Это также ощущается во всем художественном уровне культурной жизни России, особенно после крушения Советского Союза. В частности, я довольно хорошо знаком с петербургскими неоакадемистами и даже написал об этом течении большую статью, когда у этих художников проходила выставка в Германии, кажется, в Касселе. Вот это течение кажется мне по-настоящему русским…
Конечно же, я наблюдал в России и совсем другую разновидность интеллектуалов, которые отличаются от петербургских художников – это социологи, философы, историки вполне западного толка. Но тут возникает вопрос: русские ли это мыслители. Правда ведь и Петербург – тоже не вполне русский город… Кроме того, я встречался с философами из университета в Томске, у которых тоже очень интересный и необычный взгляд на вещи. Затем, к сожалению, я потерял с ними контакт».
Источники:
Новая книга
8(926)919-67-47
Подписка на рассылку
Ближайшие клубы
События и новости
Заповеди руководителя