Главная / Статьи / Статьи "Финансовый кризис" (289) /

Финансовый поджог, противопожарная защита и реальная экономика

Финансовый поджог, противопожарная защита и реальная экономика

Скачать в архиве  Финансовый поджог

Новая мировая финансовая система не будет калькой бреттон - вудского соглашения

РЕВИЗИЯ БИЗНЕС-СТРАТЕГИЙ

В 1900 году великий гейдельбергский правовед Георг Еллинек опубликовал свою книгу «Общая теория государства», содержавшую знаменитое изречение «нормативная сила факта». Как отмечает финансовый аналитик Торстен Шульте, крылатое выражение Еллинека точно описывает действия правительства Германии по преодолению финансового кризиса за период с 16 сентября, когда обанкротился банк Lehman Brothers.

Вслед за всемирным коллапсом фондового рынка и сопутствующей медиа-истерией, германское правительство объявило о программе стабилизации финансовых рынков и предотвращения неблагоприятных воздействий на реальную экономику». На эти цели 13 октября было решено выделить 500 млн евро. Свои действия Германия непосредственно координировала с другими странами еврозоны.

В частности, 100 млрд евро предназначены для создания «фонда стабилизации и финансового рынка» (FMSF), за который несет ответственность (is liable) правительство. Через этот фонд правительство намерено гарантировать межбанковские транзакции в размере до 400 млн евро на период до конца 2009 года. До 80% капитала фонда может быть использовано для рекапитализации банков, включая «опцию выкупа проблемных активов», то есть производных бумаг финансовых институтов. Доступ к FSMF ограничен строгими условиями «бизнес-стратегии, управления фондами заработной платы, выплаты дивидендов и готовности кредитовать малый бизнес». Будут также изменены стандарты учета замороженных, «неликвидных» активов – также в основном деривативов – в масштабе всей Европы.

Самым важным из вышеназванных условий является право государства на анализ и ревизию бизнес-стратегий. Более того, министр финансов Пер Штайнбрюк намерен предоставить Германскому агентству по финансовому надзору (BAFIN) полномочия по исследованию и ревизии «бизнес-стратегий» всех финансовых институтов.

LEHMAN BROTHERS: «БОЛЕЕ ЧЕМ ВЕРОЯТНЫЙ НАЕЗД»

Почему германское правительство решилось на столь радикальные и беспрецедентные меры после определенной – и правильной – констатации того факта, что как причины, так и преобладающие эффекты финансового кризиса локализуются в первую очередь в Соединенных Штатах и Великобритании? Может быть, здесь играют роль внушения из Вашингтона и Лондона о том, что финансовый кризис «по природе глобален» и, следовательно, ни одно государство не может «отвязать» свой финансовый рынок от США?

Это суждение верно – с учетом того обстоятельства, что решение США о признании Lehman банкротом нанесло последний удар по уже расшатанному межбанковскому доверию. Предусматривало ли это решение США умысел о том, что потери вследствие банкротства возникнут преимущественно за пределами США? Во всяком случае, подобное предположение не следует считать «теорией заговора».

15 октября Штайнбрюк сообщил бундестагу о том, что банкротство Lehman было «более чем вероятным “наездом”», поскольку около 400 млрд – половина всего бизнеса банка – составляли контракты с европейскими финансовыми институтами. Как признался 13 октября руководитель BAFIN Йохен Санио, «мы до сих пор зализываем раны после банкротства Lehmann».

Поводом для жестких мер, принятых германским правительством, стал кризис доверия между банками и возникающее замораживание кредитов на межбанковском рынке. Это замораживание действительно бросалось в глаза. В течение первой половины октября банки еврозоны ежедневно заключали сделки «овернайт» на более 200 млрд евро с Европейским Центробанком, дополнительно используя механизм экстренного обеспечения ликвидности ЕЦБ для массированного вывода средств. Впрочем, самым существенным толчком для введения жестких мер стали все же последствия банкротства Lehman. По данным заслуживающего доверия источника, 10 октября в критическом состоянии находился не только Hypo Real Estate, но и еще два германских финансовых института.

Тем не менее, англо-американская формула «мы все в одной лодке» лукаво игнорирует некоторые основополагающие факты. На германском финансовом рынке к началу кризиса не было «пузыря» недвижимости. Не было и высокой задолженности частных домохозяйств, предприятий и государства. Сберегательная ставка оставалась на уровне 11%; две трети банковской системы контролировалось общественным правом; поддерживалось высокое положительное сальдо торгового баланса; и самое главное – в Германии существовала в основном сохранная и технически конкурентоспособная база индустрии и местной промышленности.

Однако преимущества Германии в сохранности реальной экономики и высоком сальдо торгового баланса имеет опасную уязвимую сторону. Германия является крупнейшим в мире кредитором после Китая и Японии. Между тем почти 60% кредитов в 2007 году выдавалось за рубеж – в основном в страны ЕС, но в значительной степени и в США. Разумеется, такая зависимость от иностранных должников создает огромный риск.

Представляя пакет экстренных финансовых мер бундестагу и напоминая при этом об ущербе в связи с банкротством Lehman Brothers, Штайнбрюк воспользовался метафорой: «Когда на мировом финансовом рынке пожар, его прежде всего надо ограничить – даже если он является следствием поджога».

ВСЕМИРНЫЙ ФИНАНСОВЫЙ САММИТ

«Мы должны быть уверены в том, что поджигателям не удастся повторить содеянное. В свою очередь, огнеопасные средства должны быть выведены из употребления, а противопожарная защита усилена», – продолжал Штайнбрюк. Другими словами, речь шла не только об экстренном кризисном менеджменте, но и о создании нового институционального формата и архитектуры мировой финансовой системы. На прошлой неделе Штайнбрюк обнародовал свой «пункт 8» «правил дорожного движения» для «устойчивой эффективности» финансовых рынков в обслуживании развития реальной экономики. Помимо этого, он настаивает на реорганизации Международного валютного фонда с «новыми финансовыми полномочиями» и «принципиально другими кадрами с “иными профессиональными навыками”».

В свою очередь, канцлер Ангела Меркель заявила бундестагу о целесообразности проведения в конце ноября «Всемирного финансового саммита» с участием G7, а также России, Китая, Индии, Бразилии и других «растущих экономик». Меркель также пояснила, что решающую роль в подготовке саммита сыграет «азиатско-европейская встреча» (ASEM) в Пекине, назначенная на 24 октября. В саммите ASEM примут участие 27 глав правительств и 18 глав государств азиатских стран, в том числе Китая, Индии, Японии, Южной Кореи и стран АСЕАН.

Надо полагать, термин «Всемирный финансовый саммит», предложенный Меркель, является не просто данью семантике. Британский премьер Гордон Браун предпочитает иной термин – он теперь патетически призывает к «новому Бреттон-Вудсу». Впрочем, Николя Саркози и другие французские чиновники, итальянский министр экономики Тремонти и даже германский президент Келер применяли термин «Бреттон-Вудс-2». Очевидно, они имели в виду длительную стабильность и нормативную взвешенность бреттон-вудской системы.

Однако надо понять, что термин «новый Бреттон-Вудс» не вяжется с многополярной реальностью сегодняшнего мира. Сам термин «Бреттон-Вудс» отражал полное доминирование США во всемирной финансовой системе, равно как и роль Британии в качестве младшего партнера. И даже после того как администрация Никсона отменила бреттон-вудскую систему в 1971 году, доллар оставался мировой резервной валютой. Отделив доллар от золотого эквивалента, США получили возможность ввода в оборот астрономического количества долларов. На эти доллары приобреталось реальное богатство в мире, что сейчас демонстрирует долговременный торговый дефицит США. В то время долг США всему миру продолжал накапливаться, он был номинирован в американской же валюте. Здесь и заложены корни мирового финансового кризиса.

Это означает, что возникающая новая многополярная финансовая система ликвидирует роль доллара в качестве мировой резервной валюты – ту роль, на которой держалась как бреттон-вудская система, так и система «плавающих валютных курсов», установившаяся после 1971 года.

Это объясняет тот факт, что и США, и Великобритания до настоящего времени сопротивляются созыву всемирной финансовой конференции в вышеназванном расширенном формате. Англо-американская позиция несколько изменилась лишь в середине октября, накануне поездки Николя Саркози в Канаду и США. Насколько этот сдвиг серьезен, мы поймем после 4 ноября, когда будет избран следующий президент Соединенных Штатов.

ЗАЩИТА И ПОДДЕРЖКА РЕАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКИ

На протяжении последующих недель Европа, и в частности Германия, должна будет сосредоточиться на защите реальной экономики от последствий финансового кризиса.

Как рассказывают информированные источники, в Германии готовится обширная инвестиционная программа. То же самое, очевидно, предпримут и другие страны ЕС. Национальные программы будут объединены в общеевропейскую систему мер стабилизации и стимулирования экономики. На этот счет между Берлином и другими правительствами Европы сложилось полное согласие.

В то же время Европа продолжит развивать и совершенствовать партнерство с Россией, Азией и Латинской Америкой. Саммит ASEM в этом контексте имеет особое значение, как и предложение Саркози о создании «единого экономического пространства».

15 октября Frankfurter Allgemeine Zeitung опросила на эту тему всех ведущих станкостроителей Германии. Никто из них не выражал пессимизм. «Мы должны радоваться самому существованию Китая и других развивающихся экономик, достигших такого успеха в экономике, что американское доминирование исчезло. Сейчас мы благодаря этому способны сбалансировать последствия рецессии в Америке», – говорит Йоахим Роведдер из Rohwedder AG, мирового лидера технологий автоматизации.

В разгар лихорадочных межпарламентских и межправительственных переговоров об экстренном финансовом пакете канцлер Ангела Меркель обратилась к участникам III германского Конгресса станкостроителей, на который ее организатор – Германская станкостроительная ассоциация (VDMA) – пригласила министра науки и технологий Китая. Как подчеркнула Меркель, финансовая система должна служить реальной экономике и разрыв финансового сектора с реальной экономикой должен быть преодолен.

Михаэль Либиг

Главная / Статьи / Статьи "Финансовый кризис" (289) /