Главная / Статьи / Статьи "Финансовый кризис" (289) /

Сеанс трансатлантической игры

Сеанс трансатлантической игры

Скачать в архиве  Сеанс трансатлантической игры

«Подарки» и пинки: американская стратегия «многополярного управления» на фоне юбилея НАТО.

КЛИМАКТЕРИЧЕСКАЯ ДИСФУНКЦИЯ

«Если бы НАТО было семьей, ее бы следовало назвать дисфункциональной», – писал в канун шестидесятилетия организации обозреватель The Independent Адриан Гамильтон. «Если G-20 вам кажется вздорным мероприятием, то в НАТО и вообще кто в лес, кто по дрова. Турки пытаются заблокировать кандидатуру датского премьера по религиозным соображениям, британцы в ссоре с остальными западноевропейцами по поводу участия в афганской миссии, западноевропейцы конфликтуют с восточноевропейцами о том, как вести себя с Россией и приглашать ли в альянс Украину; Испания выводит свой контингент из Косово, ни с кем не консультируясь…»

В год своей годовщины НАТО, по мнению автора, сопоставимо и с терпящим убытки бизнесом: «Как и в автопроме, период легких продаж завершился. Ведь НАТО было создано с определенной целью: бросить вызов Советскому Союзу и сдержать его возможную экспансию. После распада СССР потребность в такой специализации рухнула».

Последующие усилия стратегов альянса автор сопоставляет со стараниями топ-менеджмента компании продвинуть на рынок новый привлекательный продукт. Первым вариантом «тюнинга» большой и неповоротливой военной машины было ее превращение «в приспособление для продвижения демократии на бывшей советской территории», а второй, и вовсе «внедорожный» вариант предполагал применение сил альянса в пустынях Афганистана и саваннах Африки. Но первая модель, как выяснилось, «катила» легко лишь на первых километрах, а вторая и вовсе увязла в маковых полях.

Автор считает, что НАТО, как и автопром, стоит на перепутье: его ожидают «либо массовые увольнения, либо новый старт». В Страсбурге, где состоялся юбилейный саммит, «дисфункциональное семейство» изо всех сил демонстрировало свою жизнеспособность, несмотря на переход из пожилой возрастной категории в старческую.

ОБАМА – ЕВРОПЕ: МЫ ВЕЛИ СЕБЯ ПЛОХО, НО БОЛЬШЕ НЕ БУДЕМ

Ради восстановления трансатлантического взаимопонимания новое руководство США развернуло саммит в целую серию мероприятий, расширив и географию, и аудиторию. До помпезного юбилейного торжества в страсбургском замке Роан лидеры стран НАТО встретились за подчеркнуто скромным обеденным столом в германском Баден-Бадене. Однако, пока в уютном Курхаусе готовился обед, Барак Обама упражнялся в красноречии в еще более демократичной обстановке – на центральном стадионе того же Страсбурга, перед четырьмя тысячами европейских студентов.

Именно до юношеской аудитории был в первую очередь донесен пафос нового единства Америки и Европы, находящихся «в одной лодке». Именно на страсбургской баскетбольной площадке был перечислен по пунктам новый месседж демократического Белого Дома. А именно: Америка признает, что недавно проявляла в отношении Европы пренебрежение и даже «хамство». Неудивителен, мол, и возникший в Европе антиамериканизм. Но сейчас все это уходит в прошлое, поскольку Америка теперь готова на шаги, рассчитанные на ответное европейское доверие. Теперь, по словам Обамы, Соединенные Штаты не будут больше игнорировать Киотский протокол и собственноручно сократят выбросы парниковых газов в атмосферу. Воздух западного партнерства очистится и за счет сокращения наступательных ядерных вооружений, тем более что на это согласна и Россия. И обе половины западного сообщества совместно преодолеют экономические недуги человечества, положив конец «легкомысленной спекуляции», которой увлеклись банкиры.

Далее молодым людям говорилось именно то, что они желали услышать: что сегодня мы живем в революционном мире, и лидерство в нем должно принадлежать молодым. Сорвав овацию ссылкой на Джона Кеннеди, Обама продолжил тему параллели между французской и американской революциями, идеалы которых «поныне служат миру моральным авторитетом».

От вывода о том, что Америка меняется, Обама перешел к аналогичной неизбежности изменения Европы, благо обе части Запада сталкиваются с общими вызовами. А значит, Европа как союзник Штатов призвана нести и свою долю ответственности. А именно – не уклоняться от участия в общей миссии в Афганистане. Хотя бы потому, что Афганистан к Европе ближе, и если «Аль-Каида» задумает новый теракт, то он, скорее всего, случится именно в Европе.

По свидетельству репортеров, речь Обамы была на редкость эмоциональной, напоминая его лучшие предвыборные перформансы. Эффект прямого внушения был очевиден: пришедший на встречу американский ветеран растроганно плакал; немецкий школьник говорил, что запомнит этот вечер на всю жизнь; местный музыкант предварил речь Обамы песней «Он держит весь мир в своих руках». «Амбиции Обамы растут, – иронизировал обозреватель The Times Том Болдуин. – Похоже, он в самом деле намеревается не только вылечить Америку, но и спасти весь мир».

Настроение Обаме испортила в Страсбурге лишь его же соотечественница, поинтересовавшаяся, намерена ли все-таки семья Обамы завести собаку. Здесь «спасителю мира» изменило самообладание: «Весь народ Соединенных Штатов чрезвычайно волнует этот вопрос», – совершенно по-старчески пробрюзжал американский лидер, выигравший выборы благодаря общению с юными поклонниками через сверхпопулярный блог Twitter и только что вручивший английской королеве суперсовременный IPod.

Отсутствие домашней собаки, причиной которого является аллергия у одной из юных дочерей, представляет для Обамы ничуть не менее болезненный дефект имиджа, чем неудачи самого альянса, которые легко свалить на предшественников. В самом деле, образ «молодого бога» должен быть безупречен: либо ты призываешь человечество «оставить позади страх», излечивая Среднюю Азию от идеологического недуга, либо родительская тревожность ставит тебя в тупик перед банальным кожным заболеванием.

Когда молодящиеся старики заигрывают с детками, воспроизводя их ухватки, сленг и популярные «цацки», детки мгновенно улавливают фальшь. Виктор Цой, согласившись спеть одну песню в кинофильме «Асса» Сергея Соловьева, после его первого показа заявил с пренебрежением, что это «папино кино». Ровно так же не воспринимают Обаму всерьез толпы антиглобалистов, которые чуть не сорвали рекламную церемонию перехода НАТОвских лидеров через Рейн, перегородив трамвайные пути, разгромив множество магазинов и спалив дотла подвернувшийся отель.

ЗАДАЧА НОВОГО ГЕНСЕКА: ЧИСТКА АППАРАТА И ФИНАНСОВЫХ ПОТОКОВ

Как известно, на президентских выборах команда Обамы сверх всякой меры рекламировала именно его юность, являющую заметный контраст с «дедушкой-пенсионером» Маккейном. Этот шарм несколько побледнел после того, как Обама пригласил на должность госсекретаря супругу «папы» Клинтона. С другой стороны, уязвленные республиканские «дедушки» весьма резко реагируют на старания победителя-демократа отмежеваться от их политического наследия.

«Соединенные Штаты по отношению к Европе часто вели себя по-хамски», – заявил Обама в Страсбурге, подчеркивая намерение начать новую главу трансатлантических отношений с чистого листа, отвергнув наследие неудачника Буша. «Джон Кеннеди никогда не позволил бы себе так высказываться об Эйзенхауэре, – заметил ветеран-консерватор Чарльз Краутхаммер. – Ругать своих принято у себя дома, а не на стороне».

Впрочем, содержание «нового курса» Обамы беспокоит консерваторов больше, чем форма. Когда Обама агитировал за сокращение ядерных арсеналов во время своей кампании, его месседж воспринимался как обычная, ни к чему не обязывающая предвыборная риторика. Теперь оказалось, что он вовсе не шутит. «Похоже, что вся ядерная политика США становится с ног на голову», – подозревает американский военный аналитик Джо Чиринчоне. Военных стратегов особенно нервируют аргументы советников Обамы о том, что требовать от Ирана приостановления ядерной программы, дескать, будет нечестно, если сама Америка не станет придерживаться принципов Договора о нераспространении ядерного оружия.

Получается, что «выход из эры безответственности», который возвестил Обама в Страсбурге, и впрямь базируется на некоем утопическом идеализме. В самом деле, еще накануне саммита G20 Обама предлагал привлечь к общим усилиям по примирению в Афганистане не только Европу, но также Китай, Индию и Иран, а в Лондоне специально для Дмитрия Медведева пояснил, что если иранская угроза исчезнет, то в развертывании ПРО не будет необходимости.

Если для протестной общественности развертывание ПРО – политическая блажь, то для американских корпораций – реальный хлеб. Вряд ли случайно при обсуждении кандидатуры нового генсека НАТО зазвучало имя министра обороны Канады Питера Маккея. Однако Обама проигнорировал эту кандидатуру, а министр иностранных дел Польши Радек Сикорский отказался бороться за должность, когда не получил гарантий размещения ПРО в своей стране. В итоге кандидатура датского премьера Андерса Фога Расмуссена оказалась вне конкуренции. Американские консерваторы воспринимают этот выбор в пользу чиновника без малейшего опыта военного руководства с такой же настороженностью, как определенные российские армейские круги в свое время восприняли решение Владимира Путина выдвинуть на пост министра обороны главного налоговика.

В самом деле, мотивы назначения праволиберального реформатора-экономиста на высшую должность в Североатлантическом альянсе заставляет подозревать, что помимо координации афганской кампании, новый генсек займется также чисткой аппарата, равно как и контролем над финансовыми ресурсами альянса. Эта грань «идеализма» новой американской администрации может создать Обаме в истэблишменте США не меньше врагов, чем намерение сократить ядерные боеголовки.

ФРАНЦИЯ: НЕСБЫВШИЕСЯ МЕЧТЫ ОБ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОЙ РОЛИ

«Если Горбачев – отец перестройки, то Брежнев – ее дедушка», – съязвил, пользуясь благами гласности, неблагодарный экс-диссидент Владимир Войнович. На всем протяжении своего тура по Европе, от Лондона до Анкары, Барак Обама вольно и невольно стремился продемонстрировать, что истинным «дедушкой» его политики является Рональд Рейган.

Переход делегации лидеров стран НАТО через Рейн явно ставил целью преодоления наследия не только недавнего политического прошлого, но и более масштабного наследия всего XX века. Самым знаковым был отказ Обамы от предложения Николя Саркози приурочить к саммиту поездку в Нормандию, которая бы воскресила в памяти начало вступление западных союзников во Вторую мировую войну. Советники американского президента дали понять, что он не настроен создавать даже тень недоверия между Великобританией, Францией и Германией.

Эта преднамеренная нивелировка внешне вполне логична: новому поколению политиков и в особенности привлекаемой к лидерству молодежи предлагается «оставить позади тени прошлого». В то же время преодоление наследия послевоенного мирового порядка продолжает линию, начатую Рейганом.

Жест в адрес Германии ударил по амбициям Николя Саркози: Франции было дано понять, что несмотря на вступление в военную организацию НАТО и разработку плодотворной для стратегии альянса концепции Средиземноморского союза, исключительная роль в Европе ей не достанется. Может быть, по этой причине Карла Бруни-Саркози, в пику Мишель Обаме одетая скромно, но с изысканным вкусом, вела себя на саммите несколько нервозно, публично уклонившись от поцелуя с Обамой и имея такой вид, «будто проглотила кислый лимон».

Нарочитое равнодушие к мероприятию демонстрировал и Сильвио Берлускони, накануне в Лондоне стремившийся прорваться в первый ряд при фотографировании и улучивший момент, чтобы обняться одновременно с Обамой и Дмитрием Медведевым. В Страсбурге итальянский премьер пропустил торжественную часть мероприятия из-за некоего важного разговора по мобильному телефону. Позже он пояснил, что беседовал не с кем-то, а с премьером Турции, убеждая его поддержать кандидатуру Расмуссена.

На самом деле с турецкой стороной, которая не могла простить Расмуссену его выгораживания датских СМИ, опубликовавших четыре года назад скандальные карикатуры на пророка Мухаммеда, в Вашингтоне все было уже договорено. Официальная Анкара согласилось пойти на кадровую уступку взамен за поддержку членства Турции в Евросоюзе. Избранный в Страсбурге генсек немедленно отправился именно в Турцию, публично объявив о намерении альянса строить равноправные и уважительные отношения с исламским миром. Принимающая сторона явно приняла его по высшему разряду: после теплой встречи в Стамбуле генсек под впечатлением от обеда на конференции «Альянс цивилизаций» даже свалился с лестницы.

Между тем Обама дважды – в Праге, где проходил саммит НАТО–ЕС, и непосредственно в Анкаре – подтвердил настрой США на тесное партнерство с исламским миром. Как и следовало ожидать, болезненную ревность проявили СМИ Израиля и Армении. Притом, если в Иерусалиме к Обаме изначально относились с настороженностью, то для Еревана флирт Вашингтона с Анкарой был явной и неприятной неожиданностью: здесь рассчитывали на собственное, вроде бы заметно усилившееся лобби в Вашингтоне.

Впрочем, в игнорировании интересов двух малых государств, привыкших привлекать крупные державы к заведомо неразрешимым вопросам региональной политики, нет ничего удивительного: тот, кто настроен на управление всей мировой системой, обращает больше внимания на крупные державы, независимо от каких-либо идеологических принципов. И британская пресса напрасно приводит длинный перечень несоответствий Турции демократическим требованиям: в большой игре такие детали менее значимы, чем географическое расположение страны-союзника.

Любопытно, что редакция лондонской The Guardian отреагировала на инициативы Обамы по ядерному разоружению весьма уместным напоминанием о том, что от «холодной войны» в Западной Европе остался весьма осязаемый оружейный реликт, о сворачивании которого почему-то ничего не говорится. В то время как Гордон Браун соглашается на четверть сократить ядерное оснащение британских подлодок, наступательное ядерное оружие – от 200 до 350 ядерных зарядов, развернутых США в Германии, Италии, Нидерландах, Бельгии, а также Турции, – никуда не делось. А между тем, считает газета, демонтаж этого «устаревшего нагромождения вооружений» могло бы стать первым шагом в реформе НАТО и позволило бы альянсу более убедительно требовать соблюдения режима нераспространения от других стран. Но об этом реликте «холодной войны» администрация Обамы как-то позабыла. Миротворчество нового Белого Дома оказывается столь же однобоким, как «разоружение» по Рейгану.

США–РОССИЯ: ОБАМА НЕ ХОЧЕТ ГОВОРИТЬ НА РАВНЫХ

Лучезарные улыбки, адресованные Москве, были лишь одним из многих элементов сбалансированной стратегии демократов, рассчитанной на «многополярное управление» в качестве альтернативы уже почти признанной республиканскими предшественниками многополярности. Следовало ожидать, что в Праге и Анкаре улыбки достанутся, соответственно, Восточной Европе и исламскому сообществу. Так оно и получилось.

Михаил Саакашвили, смещение которого считалось столь же неизбежным, как и проармянская ориентация нового демократического Белого Дома, имеет основание торжествовать: Барак Обама во всеуслышанье назвал российскую операцию в Южной Осетии «агрессией», одновременно пообещав, что Грузия будет (правда, без уточнения срока) принята в НАТО в полном составе – то есть вместе с двумя государствами, независимость которых уже признана Россией, и не ею одной. Вместе с торжественным приемом в члены НАТО Хорватии и Албании, а также преувеличенно теплыми поздравлениями в адрес Македонии, где накануне состоялись выборы, итог саммита выглядит отнюдь не благоприятным для России. Особенно если вспомнить, что саммит G20 в Лондоне проигнорировал предложенную Россией концепцию европейской энергобезопасности, зато в Пражском Граде Обама уважительно выслушал инициативу Валдаса Адамкуса об учреждении Трансатлантического энергетического совета – фактически на базе старой концепции Черноморско-Балтийского коридора.

Как известно, на мюнхенской Конференции по безопасности вице-президент США Джо Байден применил образ «умной власти» (smart power) в качестве синонима новой концепции американской внешней политики. Тот же Байден накануне саммитов G20 и НАТО успел объездить четыре латиноамериканских страны, восстанавливая связи, нарушенные при Джордже Буше. Теперь Обама столь же энергично вдыхает новую энергию в партнерство Соединенных Штатов и Турции, которая играла ключевую роль в российских энергетических проектах, а теперь имеет основания претендовать на один из стратегических полюсов американского «многополярного управления».

В свою очередь, Ангела Меркель, вряд ли испытывающая удовлетворение от перспективы вступления Турции в ЕС, в полном согласии с месседжем Обамы о взаимной ответственности отправляется в Афганистан. Что также неудивительно: накануне Обама адресовал лучезарную улыбку так называемому Восточному партнерству ЕС. И хотя в ответ на просьбу Обамы выделить дополнительные контингенты в Афганистан откликнулись сегодня только Великобритания, Германия и Испания, в общей сложности согласившись всего на трехтысячную прибавку, итог европейской дипломатии Обамы нельзя не признать успешным.

Не случайно представителя России в НАТО в британской прессе снова именуют «русским националистом», цитируя его новые ядовитые замечания в адрес стратегии НАТО. В самом деле, восстановление партнерства НАТО–Россия – не такой «пряник», который мог бы уравновесить явное и неоднократное унижение Москвы, которую в Лондоне демонстративно не включили в «группу А» членов «двадцатки», а в Праге и вовсе снабдили ярлыком, который не позволял себе Джордж Буш. И тот факт, что каждому из участников мировой дипломатии досталось от нового американского руководства по «прянику» и «кнуту», не придают удовольствия от процедуры прилюдной порки.

Состоявшееся накануне назначение идеолога «Лиги демократий» Иво Даалдера на пост представителя США в НАТО было лишь лишним подтверждением того факта, что новая американская администрация не намерена играть с Москвой на равных. Стоило Москве в унисон с вашингтонским посланием Македонии поздравить с выборным успехом руководство Молдавии, как загодя накопленные увесистые камни под свист и крики «Мы – румыны!» полетели в окна кишиневских правительственных учреждений. В представлении Даалдера подобная оказия является достаточным поводом для введения в зону регионального конфликта контингента НАТО. Что, вкупе в «приручением» Анкары, создает удобный «кнут» для давления на Россию в кавказском вопросе. Понятно, что апелляции к демократическим нормам, в особенности к уважению к суверенитету, в качестве ответного аргумента заведомо не сработают.

Если Джорджу Бушу от России было нужно партнерство, то Обаме достаточно согласия для транзита грузов в Афганистан, ни к каким иным преференциям не обязывающее. Что явно должен понимать господин Рогозин, предлагающий считать «недоразумение» между Вашингтоном и Бишкеком по поводу использования военной базы Манас «делом двух сторон». Между тем, если Москва для Вашингтона – заведомо неравная сторона, то что говорить о нищем Бишкеке?

РЕАЛЬНОЕ ВЛИЯНИЕ ИЛИ ЭФФЕКТ ВНУШЕНИЯ?

На вопрос о том, почему новый Белый Дом может позволить себе столь легко раздавать подарки и пинки, произвольно ранжируя страны мира по значению, попытался в одной фразе ответить один из читателей Daily Telegraph: «Кризис, ударив по так называемым тиграм мировой экономики, показал, что они на самом деле – бумажные тигры. Европа беззуба, Россия – в плену цен на энергоносители, Китай – в плену экспорта в Штаты, Япония и прочие страны Восточной Азии – то же самое. И только Штаты, с их разумной иммиграционной политикой и потребителями, желающими покупать, в состоянии справляться сами»…

Впрочем, эту интерпретацию вряд ли можно считать исчерпывающей. «Беззубость» истэблишмента Европы объясняется его усугубленной кризисом разделенностью, на которой «объединитель» Обама благополучно играл на глазах всего мира. Китай накануне продемонстрировал самостоятельность именно в экономической стратегии, а яростно антиамериканская книга с ироническим названием «Несчастный Китай», выпущенная накануне двух саммитов, стала в стране бестселлером. Излишне было бы напоминать о неиспользованном потенциале России, который не ограничивается одними энергоносителями.

По существу, успешная дипломатия Обамы – не более чем удачный сеанс внушения, в значительной мере адресованный национальной аудитории, среди которой его популярность сегодня не выше, чем у Джорджа Буша спустя полгода после его повторного избрания. И трудно предположить, что эффекты разоруженческих, равно как и «альтернативных» энергетических Обамы в ближайшие год-два вновь воспламенят верой в «молодого бога» остывающую электоральную массу. Между тем успех «многополярного управления» определяется прочностью тылов, которая в стратегическом плане отнюдь не гарантирована. И вряд ли степень этой прочности возрастет от знакового проведения саммита НАТО в эльзасском замке Роан, некогда служившей резиденцией Наполеона Бонапарта. «Глядеть в Наполеоны» и быть Наполеоном – не одно то же.

Европейский тур Барака Обамы выпустил пар накопившегося напряжения, смягчив эмоции конкурирующих европейских игроков. Из этого не следует, что для НАТО создано новое, осмысленное предназначение. Бушевский лозунг «антитерроризма», давно навязший на зубах, снят с повестки дня, но не заменился столь же убедительным оправданием существования альянса, не говоря о его расширении. Очевидно, упоминание о «российской агрессивности» просто заполняло этот смысловой вакуум. Как, впрочем, и «пряники», розданные четырем европейским державам.

Изображая исключительную учтивость к новому американскому боссу, Николя Саркози явно не без умысла назвал предстоящие выборы в Афганистане, ради которых и производится новая вербовка военнослужащих, «главным тестом для НАТО». Перед талибами (в переводе «учениками») распускать перья куда сложнее, чем перед европейскими студентами. И что не говори о «распределении ответственности», а неудача «главного теста» станет неудачей именно Вашингтона – которая и позволит амбициозному французскому лидеру перетянуть на себя влияние в альянсе.

Аргумент о том, что Европа более уязвима перед возможными нападениями террористов, может убедить социально благополучных юношей, но не их сверстников из парижских предместий. Рычагов управления протестной массой у Белого Дома нет. Этот ресурс не имеет хозяина, пока так называемой стратегии «умной власти» не противопоставлена адекватная контрстратегия.

09.04.2009

Константин Черемных

Главная / Статьи / Статьи "Финансовый кризис" (289) /