Главная / Статьи / Менеджмент (1196) /

Умирать надо на рабочем месте!

Оруэлл, конечно, не один. Кафке приписывается фраза: «Я говорю совсем не то, что думаю, а думаю совсем не то, что должен думать». Есть еще фраза: «Мысль изреченная есть ложь». Но объясняемся все мы пока еще не цифровыми импульсами, а словами. Значит, и спрос с них.

Я не первый десяток лет прислушиваюсь к тому, что родное правительство говорит на экономические темы, но, признаюсь, столь насущной, как сегодня, потребности в составлении толкового словаря с переводом «их» языка на общечеловеческий не испытывал.

Начну с конца, то есть с пенсии. Вроде все замечательно — совсем недавно обещан рост трудовой пенсии чуть ли в полтора раза (на 45%) и не когда-то, а к недалекому 2015 году. Живи и радуйся, бери пример с почтальона Печкина, который на пенсии только «жить начал». Не получается. Живем все-таки не в мультфильме, а буквально прямо вот здесь.

Я не к тому, что трудовые пенсии не поднимут. Наоборот, рост пенсий даже в острой фазе кризиса 2009 года, несомненно, был смелым и социально ответственным шагом.

Но есть еще одна фраза: «Пенсия у меня хорошая. Только маленькая». Пенсии у наших старших соотечественников действительно маленькие, хороши же они тем, что для новых поколений пенсионеров должны стать матрешками, то есть составными: есть трудовая, есть социальная, есть накопительная.

Так вот над накопительной частью пенсии сгущаются тучи. Как пишут СМИ, правительство разделилось и ведет тяжелые лоббистские бои. В качестве безымянной высоты та самая накопительная часть пенсии.

Речь не о большой пенсионной реформе (хотя реформой можно назвать все что угодно), а об отмене накопительной части пенсии. Той ее части, на которой лежит важнейшая функция: установить хотя бы пунктирную связь между тем, что человек получает в качестве зарплаты в трудоспособном возрасте, и тем, что ему достанется от государства, когда он работать не сможет.

Моя пенсия в силу возраста никак не будет зависеть от взноса в Пенсионный фонд, который за меня делает мой работодатель. А раз связи нет, этот взнос просто фискальный побор, никаких ответных услуг я не получу. Налицо добавка к подоходному налогу, который фактически превышает 13%. По справедливости эта добавка должна доставаться мне, а не Пенсионному фонду.

Таких предложений я что-то не слышу. Зато к моему поколению лишенцев накопительной пенсии, вероятно, в целях социальной справедливости, хотят приравнять пока еще молодых людей, которым от пенсии все равно не отвертеться. Что может быть хуже установления социальной справедливости по принципу «чтобы все были равны в нищете»?!

Самое любопытное: лоббисты ликвидации накопительной пенсии — люди, которые в правительстве отвечают за социальный блок. Пусть они и новички в Белом доме — социальный вице-премьер Ольга Голодец и министр труда Максим Топилин (правда, Топилин всю жизнь проработал в трудовом ведомстве, как бы оно ни называлось).

Что же сторонники отмены накопительной части пенсий отстаивают? По подсчетам Минтруда, если накопительные 6% страховых взносов пустить «на текущие нужды», то к 2016 году можно будет ликвидировать дефицит Пенсионного фонда.

Для чиновников, чья профессиональная обязанность — отстаивать социальные интересы граждан, Пенсионный фонд дороже пенсионеров. Есть в этом что-то людоедское.

И вот это называется социальной политикой.

Так и запишем: социальная политика, как ее понимает «социальный блок» правительства, назовем его «министерством умиротворения», выглядит так — чтобы пенсии были меньше, а Пенсионный фонд больше. На самом же Пенсионном фонде тогда впору вешать растяжку — «Умирать надо на рабочем месте!». Или переписать висевший на воротах концлагеря Заксенхаузен лозунг «Работа делает свободным!». Смысл тот же, но выражен художественнее.

Политика-оборотень многолика. Приватизацию, когда акции госкомпаний ТЭКа покупает государственный же холдинг «Роснефтегаз», Путин, подписавший соответствующий указ, публично признал на первом заседании комиссии по ТЭКу «не вполне приватизацией».

Но чиновник тенденцию чутко уловил. И вот первый вице-премьер Игорь Шувалов, курирующий среди прочего и приватизацию, выступил с многообещающей инициативой. Он предложил средства еще не родившегося ОАО со стопроцентным госучастием «Российское финансовое агентство» (сочетание вполне оруэлловское, звучит почти как ОАО ФСБ) использовать при приватизации. Напомню: в управление «Росфинагентству» передаются, в частности, суверенные фонды.

Другими словами, есть предложение клонировать «Роснефтегаз», создать еще одну госструктуру (а почему бы не целую линейку?), которая за госсредства будет скупать акции госкомпаний. И все это назвать приватизацией.

Так и запишем: «приватизация» — это укрепление госсобственности путем создания единых центров управления госактивами в виде госхолдингов. Которые можно назвать министерствами частной собственности.

Главная / Статьи / Менеджмент (1196) /